1. Представитель «прокуратуры АРК» (той, что «в изгнании») говорит (очень расплывчато и неуверенно), что они собираются добиться международных санкций против археологов и археологических организаций, работающих сейчас в Крыму.
2. «Прокуратура АРК» завела дела по «более чем» 20 фактам «незаконных» раскопок. Все они (уже который год) находятся на стадии «досудебного расследования».
3. «РС» перечисляет некоторые памятники, о раскопках (?) которых заведены дела: церковь Иоанна Предтечи, Доковая башня, башня Константина, древнее поселение [?] вблизи Феодосии, Китей, Акра, некрополь и поселение Кыз-Аул, крепость «Керчь» и старинное поселение Боспорского царства [?].
4. Институт археологии РАН, который проводит в Крыму, наверное, самые большие раскопки, на вопросы радио «Свобода» не ответил. Пытались ли брать комментарии у других организаций, копающих на полуострове, не сообщается.
Сведений о среднемесячных зарплатах директоров археологических институтов РАН найти не удалось, но на сайте Минобрнауки сегодня появились декларации о годовых доходах за 2020-й (суммы округлены):
Владимир Лапшин (ИИМК) — 11 миллионов 490 тысяч;
Николай Макаров (ИА) — 8 миллионов 749 тысяч;
Николай Крадин (ИИАЭ ДВО) — 8 миллионов 665 тысяч;
Андрей Кривошапкин (ИАЭТ СО) — 4 миллиона 410 тысяч;
Игорь Побережников (ИИИА УрО) — 4 миллиона 371 тысяча;
Недавно ушедшая Валентина Ивановна Козенкова не только составила фундаментальные своды о кобанской археологической культуре, но и больше 20 лет (1993-2014) работала редактором газеты «Молния». Это было издание движения «Трудовая Россия» (лидером движения до своей смерти был В.И. Анпилов, один из крупных сторонников Верховного Совета в конфликте 1993 г. с Б.Н. Ельциным).
Как в говорится в некрологе «Трудовой России», Валентина Ивановна в 1956 году отказалась вступить в КПСС: не захотела быть в «партии, порочащей имя Сталина» [источник цитаты не указан].
В «Трудовой России» археолог участвовала с конца 1991 года, с 1996 входила в исполком этого движения. В 1993 году «как сотрудник РАН» составила экспертное заключение, благодаря которому с «Молнии» и её главреда В.И. Анпилова сняли обвинения в экстремизме и призывах к насильственному свержению строя.
По утверждению сайта «Трудовой России», сам Анпилов говорил, что экспертиза В.И. Козенковой стала одним из оснований для его амнистии.
В Великом Новгороде, на Софийской набережной, обнаружили остатки деревянной башни и крепостной стены Окольного города – средневекового внешнего оборонительного укрепления. О находках сообщает пресс-служба Института археологии РАН, экспедиция которого проводит раскопки.
Остатки крепостной стены. Фото: пресс-служба ИА РАН.
Конструкции датируются XVI–XVII веками. Судя по письменным источникам, открыта Досланьская проездная башня и участок стены около Борковской башни.
В раскопе около новгородского театра открыли жилой дом и хозяйственные постройки, погибшие в сильном пожаре начала XV века. Слой пожара довольно мощный – около 40 см. После пожара усадьбу отстроили заново. В её хозяйственной постройки нашли два отрывка берестяной грамоты (№1122/1123). Она представляет собой черновик завещания. Автор перечисляет своих должников и поручает своим родственникам взыскать с них долги: деньги, соль, мясо и зерно. У двух должников, братьев Иринарха и Ивана, даже указано место жительства – Черницына улица в Людином конце.
В слоях конца XIV – начала XV века этой же усадьбы нашли ещё четыре берестяные грамоты (№ 1224–1227). В основном это обрывки деловых писем.
На раскопе у театра нашли также редкую печать – посадника Федора Даниловича. Кроме его имени, на печати находится изображение святого Феодора-воина. Среди других находок – новгородская серебряная монета 1430–1440-х годов, писало, шахматная фигурка, шумящая привеска, боевой топор, нательные кресты.
В домонгольской Руси был распространён особый вид крестов – энколпионы. Они были двустворчатыми, внутрь помещали какие-нибудь реликвии. Считалось, что такие кресты-реликварии были редкими и статусными предметами, внутрь которых вкладывали частицы мощей. Оба этих представления оказались неверными, говорится в статье, которую группа исследователей опубликовала в недавнем выпуске «Кратких сообщений Института археологии». Кратко о ней сообщает пресс-служба организации.
Исследователи отмечают, что за последние 10 лет институтские экспедиции собрали большую коллекцию энколпионов. При этом значительная их часть – 42 находки – происходят из селищ Суздальского Ополья. По мнению авторов статьи, такое количество означает, что кресты-реликварии были не только у богатых и знатных людей.
Интересно, что некоторые энклопионы находят закрытыми. Такие находки довольно редки, но если археологам и улыбалась удача, то содержимое крестов не изучалось – оно часто гибло при реставрации. «[…] Их отдавали реставраторам, которые при работе помещали кресты в кислоту — понятно, что внутри ничего не оставалось. Поэтому среди огромной научной коллекции к началу 2000-х годов закрытых энколпионов, с содержимым которых можно было бы работать, были единицы», – поясняет академик Николай Андреевич Макаров, один из авторов статьи, директор Института археологии (ИА) РАН.
Сверху: энколпион с оглавием, с сохранившимся верхним запорным штифтом. Створки украшены рисунком креста. Селище Григорово 2. Внизу слева: РЭМ-изображение участка разрушенного волокна травянистого растения и фрагментов грунта, а также спектр ЭРМ. Вложение в энколпион селища Суворотское 8. Внизу справа: РЭМ-изображения фрагментов текстильных льняных волокон. Вложение в энколпион с селища Михали 4. Фото: пресс-служба ИА РАН.
Авторы статьи исследовали 14 закрытых крестов-реликвариев. 11 из них нашли в Суздальском Ополье, ещё три – в Великом Новгороде. В Курчатовском институте к находкам применили целый арсенал естественно-научных методов: синхротронную и нейтронную диагностики, электронную микроскопию и элементный микроанализ, газовую хроматографию и масс-спектрометрию, компьютерную томографию, 3-D сканирование и моделирование. Исследователи изучили состав сплава и вложений, установили приёмы изготовления, построили трёхмерные модели крестов, которые не только «зафиксировали» их в закрытом состоянии, но и позволили определить, где именно лежат вложения.
Сверху: фото энколпионов и их вложений до и после раскрытия. Селище Михали 3. Снизу слева направо: шелковое волокно из вложения в крест из селища Михали 3; фрагмент волокон козьей шерсти в поляризованном свете, энколпион из селища Михали 4; человеческий волос в пучке шерстяных волокон, энколпион из селища Михали 4. Фото: пресс-служба ИА РАН.
Оказалось, что внутри крестов нет костных останков и что вложения различаются. Среди них – ладан, кусочек воска с ладаном, завёрнутый в льняную ткань, частицы разных тканей (льняной, шёлковой, конопляной), остатки травянистого растения, а также человеческий волос, который обернули тканью из козьей шкуры. Один из ковчежцев оказался пустым. «Мы убедились, что строгих правил, регламентирующих вложения, не было», – заключает Николай Андреевич.
Фото и томограммы креста-энколпиона и вложения в них (Новгород, раскоп Власьевский-2): 1 — фото до раскрытия и с приоткрытыми створками ; 2 — 3D модель и нейтронный срез. Темным цветом выделены окисленные участки внутренней части створок; 3, 4, 5 — неизвестное волокно растительного происхождения из вложения. Фото: пресс-служба ИА РАН.
Исследование также показало, что энколпионы были «массовой» продукцией – их делали из недорогих материалов и большими сериями. Вероятнее всего, они были делом рук местных ремесленников, а не импортом.
В Курчатовском институте собираются продолжить работу с ковчежцами – в лабораторию передали ещё пять подобных крестов.
По материалам пресс-службы ИА РАН.
На фото вверху: Вложение креста-энколпиона из селища Клещино. Макрофото древесной щепы. Фото: пресс-служба ИА РАН.
Заметка написана при поддержке Лары Крофт, партнёра DigDeep.ru.
